Оно ожидало меня за дверью – существо, так похожее на человека. Человек, похожий на огромную антрацитовую бабочку. Он кружил в шелковом вихре – как водоворот, как ход грозовых туч, как вращение космической туманности – плавно, текуче, опасно-завораживающе, по неведомым законам с точно отмеренной долей произвольности. Его чуткие, отягченные серебром пальцы порхали по хрустальным шарикам на тонких цепочках, заставляя их согласно раскачиваться. Как деформация молекулярной решетки, как распространение волн в упругой среде… Прозрачный перезвон и его смех, одинаково высокие, чистые, ломкие звуки, соединялись в мелодию старинной музыкальной шкатулки, а сам он был фигуркой, что должна вечно двигаться по кругу под один и тот же мотив; но вот она ожила и освободилась из плена окружности и проложила свой путь из прошлого в будущее, минуя настоящее. Реальное. Сущее.

Он оборачивался ко мне, улыбаясь лукаво и маняще. Кто взялся бы сказать, что обещала эта улыбка? Посвящение в тайну… Доверие… Непрекращающуюся игру-погоню за ускользающим призраком заброшенного дома…

Его танец завлекал меня в глубину непознанных территорий разума, где был лишь осязаемый сумрак и мерцание хрусталя, где порожденные изощренной фантазией фантомы робко протягивали призрачные щупальца в реальность. Реальность ли?

Все стремительней он летел вперед, и я следовала за ним, за моим проводником в неведомое, к пределам темноты. Не стало ни верха, ни низа, не стало ни «прежде», ни «потом», протяженность и длительность потеряли всякое значение. Стены, колонны, высокий сводчатый потолок, пол под ногами - все заклубилось черным туманом с неверными проблесками звезд – или далеких Солнц. Бесился ветер, рвал на ленты мрак, обнажая на мгновение хаос подсознания, из которого вышел этот то ли дворец, то ли собор…

…его танец становился все неистовей. Порой его фигура рассыпалась стаей траурниц, обретала свои привычные очертания и через мгновение вновь обращалась в тысячу шелестящих крылышек. На грани слышимости глубоко и тревожно звучал орган.

Существо больше не улыбалось. Оно взглянуло на меня строго, пытливо…

…и все закончилось.

Я смотрела в высокое стрельчатое окно. Внизу расстилалась долина, по ней бродили тени. Из глубины дома доносилась, постепенно затихая, волшебная мелодия музыкальной шкатулки. В высоте метались неясные шепоты. Полупрозрачные силуэты быстро исчезали. История близилась к концу.

Ничего. Мы подождем. Однажды кто-нибудь почувствует, что ночь слишком странна и глупо прятаться от чудес – и тогда он придет к нам…